Все началось с того, что у меня появилось желание иметь второго ребенка. Поэтому я начала составлять графики базальной температуры – планировала отследить овуляцию и «нанести контрольный удар». Первые 4-5 месяцев прошли в тесном сотрудничестве с градусником и полной уверенностью в том, что овуляции у меня происходят во время каждого из циклов, ведь график наглядно показывал именно такое положение вещей. Но время шло, и я все больше убеждалась в тщетности наших попыток зачать ребенка. Что-то явно было не так, но участковая гинеколог не стремилась выяснить, в чем дело.
В конце концов, мне надоело строить графики, надеяться на зачатие каждый раз, а потом расстраиваться, что его не произошло. Я вооружилась терпением и стала штудировать интернет. Не на предмет народных способов лечения бесплодия, а на предмет возможных обследований, которые реально было сделать даже в моем городке.
Я решила начать с фолликулометрии (для тех, кто не знает – это УЗИ, которое проводится несколько раз за цикл, и с помощью которого можно предсказать овуляцию). Я записалась на прием в платную клинику и в назначенные дни стала посещать узистку. Результат первого месяца наблюдений поверг меня в шок. Несмотря на то, что график БТ рисовал мне красивую овуляцию, фолликулометрия дала однозначный ответ: овуляции не происходят. Доминантный фолликул вообще не растет. Следующий удар нанесли результаты анализов на гормоны: тестостерон зашкаливает, эстрадиол слишком низкий, а прогестерона нет практически вообще. Узистка сама была гинекологом и, видя мои страдания и бесплодные попытки, решила мне помочь. Причем, консультации давала совершенно бесплатно. В итоге после нескольких попыток ей, наконец, удалось найти способ хотя бы на время стабилизировать мой гормональный фон, и прямо в этом же месяце, на 33 день цикла случилась долгожданная овуляция.
Эту беременность я почувствовала уже дней через 6. Перед сном у меня вдруг началась изжога – состояние, которое для меня вообще не характерно. На 8 день после овуляции, во время прогулки я чувствовала, что ни с того, ни с сего мне хочется заснуть прямо на ходу. Поскольку базальная температура на графике меня радовала, то я решила потерпеть еще 2 дня и сделать первый тест. И он, конечно же, оказался положительным. Я помню, как сделала его в 5 утра, увидела слабенькую вторую полосочку, а потом легла обратно в постель, и до 7 утра лежала около мужа с непонятным выражением лица)).
А потом понеслось: анализы, Дюфастон, и… страшный токсикоз, начавшийся на 3 неделях. «Полоскало» меня до такой степени, что к 10 неделям я уже не могла быстро перемещаться по дому: если кто-то звонил в дверь, мне требовалось минут 5, чтобы встать с дивана и добраться до входа. Иной раз я не могла ничего есть 3-4 суток. Вернее… есть-то я могла. Но только первые 2 минуты – потом все «вылетало». Капельницы мне не помогали, что со мной делать врачи не знали. В 12 недель токсикоз пошел на убыль, сделали первый скрининг и, поскольку первый триместр был успешно пережит, моя врач (я встала на учет не к своей участковой) задумалась над тем, что меня надо бы дополнительно обследовать. Причина такого беспокойства была вполне понятна: моя первая беременность внезапно прервалась на 27 неделях, причем, ни гинекологи, ни акушеры тогда так и не поняли почему. Дело было не в ребенке, а в моем организме, но в то время врачи не смогли установить, что же было не так. Сам ребенок – мой сын – получил при рождении сильное кровоизлияние в мозг (у него теперь ДЦП).
Пока моя доктор меня наблюдала, у нее постепенно отпали в качестве возможных причин две вещи: ИЦН (когда шейка матки не держит ребенка) и высокий тестостерон. И тогда она направила меня к генетику. И уже у генетика выяснилось, что я – носитель гена тромбофилии, который никогда не позволит мне донашивать мои беременности до срока. Нюансов много, я поняла объяснения генетика так: ген в обычной жизни ничем себя не проявляет. Но, как только появляется беременность, он начинает ее атаковать, принимая за инородное тело. Ген тромбирует кровотоки плаценты, причем это может случиться очень быстро – буквально за несколько часов. И происходит выкидыш. Чем больше срок – тем агрессивнее ведет себя ген.
Я, конечно, была в шоке – вспомнились страшные первые роды, реанимация ребенка, ИВЛ, маленькая кроха на руках, величиной с небольшую кошку…Правда, генетик все же меня успокоила, сказав, что если принимать определенные препараты и внимательно следить по УЗИ за состоянием плаценты, то есть шанс доносить беременность до 35 недель. Ну… 35 недель, все же не 27, ребенок более доношен. Поэтому я стиснула зубы и покорно принялась пить все, что прописывала врач, ходила каждые 2 недели на УЗИ, мониторила плаценту. Не буду говорить уже о своей попе, которая буквально закаменела от бесконечных уколов. Все это было нужно, чтобы мой ребенок жил, поэтому выбирать не приходилось.
И все же даже несмотря на прилежное исполнение назначений врача и постоянный контроль, ген тромбофилии иногда давал о себе знать – в 29 недель я попала в больницу. Внезапно началось кровотечение, причем день назад УЗИ показало, что состояние плаценты не критично. Местный роддом принимать меня отказался. Они, как увидали мой диагноз, сразу руками замахали: «мы не умеем с такими заболеваниями работать». Повези в областное НИИ материнства и детства. Врач в приемном покое даже не хотела брать – «езжай, говорит, обратно в свой город – много вас тут развелось». А как ехать обратно? А если я рожу в пути, да еще и не в машине скорой помощи (меня привез знакомый)? Мощная реанимация для недоношенных только в этом самом НИИ находилась, поэтому пришлось чуток поскандалить, чтобы положили меня в больницу.
Уже первые результаты допплера показали, что всего за сутки в кровотоке плаценты начались серьезные ухудшения. Но надо отдать должное врачам этого НИИ – девчонку они мне сохранили, правда, полежать пришлось там недель 5. Когда меня выписывали, шла 34 неделя и я, в принципе, знала, что через несколько дней снова окажусь здесь, только уже с реальными родами (генетик же говорила про 35 недель).
В моей женской консультации порадовались, что кризис 29 недель был пройден благополучно. Меня там, кстати, параллельно курировала еще и заведующая, в связи с серьезностью диагноза. Видимо, решили, что две головы лучше, чем одна))).
Роды начались так же внезапно, как и в первый раз. Ровно через 8 месяцев после дня овуляции. В то утро, когда пошла 36 неделя, внутри меня раздался вдруг мощный хлопок, и я сразу поняла, что это прорвался плодный пузырь, и начинаются роды. Как и в первый раз, они были стремительными – меня едва-едва успели довезти до больницы. Схваток почти не было, сразу начались потуги. В итоге, только меня успели положить на родовой стол, как я родила свою дочку – даже почти и не почувствовала этого.
Сейчас Наташке 3 года. Конечно, она была недоношена, но неврологически полностью здорова. Иногда я думаю: если бы в первую беременность врач отнеслась к моим анализам более внимательно и эта тромбофилия была бы вовремя обнаружена, скольких бед можно было бы избежать…
Автор: Марина Качалова (Лунное сияние)
Меня часто спрашивают, как мне удается сохранять свою кожу в таком виде, очищающие средства какой фирмы я применяю. И когда узнают, что это всего лишь домашние рецепты, очень удивляются.
